10 февраля 2022. Добиться серьезных успехов в профессиональных смешанных единоборствах без должной харизмы и медийности невозможно, считает президент Федерации современного панкратиона MFP, член президиума Союза ММА России Дмитрий Коньков. По его мнению, известность помогает не только в продвижении личной карьеры, но в ведении бизнеса. Некогда сотрудник правоохранительных органов сам прошел долгий нелегкий путь от бойца до основателя одного из самых крупных спортивных клубов на Дальнем Востоке. О своем стремлении к воплощению мечты и актуальной ситуации в мире ММА Дмитрий Коньков рассказал в интервью с руководителем ИА AmurMedia Андреем Швецовым.
— Дмитрий Александрович, как спорт стал вашей профессией?
— Наверное, это мечта детства. Всю жизнь, как и всем советским мальчишкам, хотелось быть сильнее, быстрее, здоровее… И без спорта было никуда. Поэтому как отец привел меня в спорт в 4 классе, так практически более 40 лет я остаюсь в этой теме. Знаете, как в свое время пошутил Александр Лебзяк, известный наш боксер: "Я планирую жить вечно, и пока все идет по плану".
— Вам приходилось когда-либо применять спортивные навыки вне зала и при каких обстоятельствах?
— Конечно, и такое случалось, причем по молодости и по глупости. И поверьте мне, почти всегда этого можно избежать. Благо, вот уже лет 20 ни в какие ситуации на улице я не попадаю.
— Как вы перешли к смешанным единоборствам?
— Раньше я был инструктором в СОБРе. Чтобы правильно тренировать сотрудников, я пытался изучать разные стили. Занимался классической борьбой, самбо, боксом и особенно киокушинкай карате. К слову, последний в 80-90 годах — это был просто разрыв. Все занимались карате. Помню, когда пришел записываться в клуб к Станиславу Винокурову, нас было человек 14, тогда все получили физической нагрузки по полной программе. Выдержали, конечно не все. На следующий день уже стояла новая толпа…
Это было модно, все хотели заниматься.
— Спустя годы точно такую же популярность набрало ММА. Сейчас это спорт №1 в единоборствах. И именно он дал мне возможность объединить все свои навыки в боевых искусствах.
— Что вас привело в правоохранительные органы?
— В то время была единая федерация Масутацу Оямы, президентом которой в России был Александр Танюшкин. Кстати, Александру Ивановичу три раза на пояса сдавал лично. В последствии всё это начало сыпаться. В то время из спорта было два выхода — либо ты развиваешься как самодостаточный жесткий мужик, и идешь на улицу, либо в правоохранительные структуры. Я выбрал второй вариант.
— В ММА есть различные ответвления: UFC, современный панкратион и другие. Внесите ясность для наших читателей, в чем их особенности?
— Все это — звенья одной цепи. Есть общий вид спорта под названием ММА, от английского Mixed martial arts — смешанные единоборства. Остальное — это что-то наподобие федераций. UFC, Bellator, современный панкратион, Fight Nights и так далее… Все это коммерческие или общественные организации.
— Как вы считаете, сегодня спортсмену достаточно просто тренироваться, чтобы стать успешным, или в эпоху интернета этого уже недостаточно?
— Однозначно недостаточно, спортсмену нужна медийность. Все-таки у нас спортивно-зрелищное мероприятие. Чистый спорт — это любительские соревнования. Самый хороший пример — Конор Макгрегор. Он вывел UFC, у которого и без того был миллиардный оборот, на совершенно новый уровень. У нас всего один бой за вечер, но он должен быть ярким, и хорошо запомниться зрителям. Если спортсмен просто дерется, его никто не видит, никто не знает, то кто пойдет за него болеть? Соответственно, к этому бою надо тщательно подвести, раскачать его до турнира и сделать максимально красочным. От продвижения спортсменов напрямую зависит продвижение самой федерации.
— Можно ли сказать, что интерес зрителей смещается в сторону спорта, где как раз есть шоу и даже драматургия?
— Само собой. Это как фильм: нужна реклама, какая-то кульминация, сценарий. Так это и работает. Людям нужно, чтобы их чем-то увлекли, зарядили эмоциями, и за этими эмоциями они идут на турнир.
— То есть можно схлестнуться и спровоцировать друг друга непосредственно перед матчем?
— Каждый продвигается по-своему. Есть Федор Емельяненко, который выходит с каменным лицом, говорит: "Бог поможет, ринг покажет", и феноменально дерется. Всем это нравится. Но сколько Федоров Емельяненко в этом мире? На самом деле, ребят, которые делают шоу, очень мало. Человек должен быть с врожденным артистизмом. Должно совпасть очень много характеристик, чтобы боец "выстрелил".
Когда за тебя кто-то болеет, а кто-то хочет твоего поражения, то такой боец всегда интересен и зрителям, и организации.
— Сколько может заработать спортсмен смешанных единоборств в России?
— Это закрытая информация, и ей не любят оперировать. В Хабаровске, например, ничего не заработает. Это будут копейки в прямом смысле слова.
— Тогда зачем выступают спортсмены?
— Свою известность в спорте можно перевести в известность в жизни и зайти кому-то в бизнес. Практически все наши ребята, кто выступал на хорошем уровне, они где-то хорошо пристроены. Все эти бойцы наши общаются с нашими спонсорами. Они зачастую тренируются с ними в зале. Глядишь, родится какая-то коллаборация, и они создадут совместный бизнес. И такое возможно.
— Вы достаточно известный спортсмен, даже основали собственный спортивный клуб "Академия". Расскажите, как появилась идея и в чем она заключалась?
— Наверное, это была моя последняя мечта. Как-то мы сидим у одного богатого друга на коттедже. Он говорит: "Парни, а какая у вас мечта?". Что такое мечта по-вашему? Мечта — это то, за что можно отдать часть жизни, рискнуть здоровьем и деньгами. Вот у меня всю жизнь была мечта — свой клуб, своя федерация. Мы ходим по каким-то непонятным залам, привозим туда свое оборудование. Потом вдруг меняется хозяин, и повышает арендную плату или вообще выгоняет.
Такое циничное отношение к спорту в нашем городе меня дико раздражало, и понял, что надо делать свой зал.
— Когда один мой товарищ, крупный строитель предложил такую возможность, я сразу за нее ухватился. С самого начала не было желания делать только под спортсменов, чтобы ходили суровые ребята с поломанными ушами и пугали всех в городе. Хотелось сделать атмосферное заведение, чтобы в нем могли тренироваться люди, даже не имеющие отношения к единоборствам. Такой хороший, семейный…
— Бывает, что правоохранители приходят к вам с вопросами о ваших бойцах, которые как-то себя проявили вне зала?
— Это было актуально для 90-х, начала 2000-х. На сегодняшний день чаще происходит так, приходят сотрудники органов и говорят: "А не посоветуешь ли ты кого-то? В наш спецотряд нужны хорошие бойцы". Больше никого просто так не задерживают.
— Вы — довольно открытый человек и много общаетесь с людьми. Как о работе зала отзываются посетители? Что нравится, что не нравится, что бы хотелось изменить?
— Была смешная ситуация. У нас открытая зона единоборства, совмещенная с рецепцией и кафе. В гости приехал один боец, и говорит: "Я бы сделал стену. Нечего смотреть и подглядывать, что мы тут делаем в зале". А я, наоборот, хочу, чтобы люди смотрели, и зажигались этим. Если уж мы тренируем детей, то родители, сидя с кружечкой кофе, должны знать, как тренируют их детей. И родителям комфортно, и дети чувствуют себя более защищенно.
— Ваша медийность помогает вести бизнес?
— Сам себя, конечно, я не считаю медийной личностью. Просто готов вести диалоги и помогать другим спортсменам, заставляю их вести личные блоги. Иногда доходит до смешного: "Ты почему вчера пост не выложил? Ты почему не репостнул сторис?" И все в таком духе.
— Имеют ли деньги для вас большое значение?
— Деньги — это прежде всего инструмент. Для меня это определенные возможности. В первую очередь, это путешествия. А ввиду того, что я человек достаточно старый, то с бизнесом мне ездить еще удобнее. А яхту или вертолет мне никогда в жизни не хотелось.
— Давайте немного поговорим о ковиде и ограничениях. Как пандемия отразилась на работе вашего спортивного клуба?
— Очень жестко сказалась. "Академия" — это просто финансовая потеря. А федерация — это огромные потери. Есть крайне талантливые бойцы, Селехан Садубов. Он два года провел без боев, в последствии утратил к ним интерес. Это большая боль для города и всего дальневосточного спорта. Из десяти топовых бойцов, которых мы воспитали, восемь уже не в Хабаровске. Несмотря на все это, клуб нам удалось восстановить, вычислили слабые места и провели оптимизацию.
— А вы никогда не думали о том, чтобы самому переехать из Хабаровска?
— Ни при каких обстоятельствах, мне бы не хотелось его покидать. Это мой родной город, он мне нравится, как и край в целом. У меня клуб хороший под боком. В Москве или где-то еще я такой вряд ли создам. Единственное, есть бюрократические инфраструктурные трудности. Например, я могу зайти в "ВТБ арену" в Москве и провести там турнир, но не могу в сделать это в "Платинум арене" в Хабаровске. Такие нюансы негативно сказываются на имидже всего региона.
— Позвольте задать философский вопрос. Что для вас стало самым большим разочарованием в жизни?
— Самое большое разочарование — это люди. Когда они с тобой растут, поднимаются, из подчиненных и спортсменов, становятся более-менее самостоятельными, где-то даже обрастают деньгами и бизнесом с помощью твоих связей, а потом говорят: "Я сам красавец, а ты всегда что-то у меня забирал", — и уходят — это, наверное, собачье разочарование. Когда ты делаешь добро, ты ждешь человеческой признательности и внимания к тебе — не более того. Но даже в этом люди умудряются часто накосячить.
— Что бы вы хотели от себя пожелать жителям Хабаровского края?
— В первую очередь я бы пожелал всем быть здоровыми и уверенными в себе. Лично от себя хотел бы пригласить людей на наши соревнования. Мы постараемся сделать их хорошими и максимально интересными, чтобы весь Хабаровск вновь гремел.